5 декабря 2023 года исполняется 100 лет со дня рождения литературоведа, специалиста по якутской поэзии, кандидата филологических наук (1967), научного сотрудника Якутского филиала Сибирского отделения АН СССР, Заслуженного работника культуры Якутии Николая Захаровича Копырина.
Николай Захарович родился в Онерском наслеге. В 1940 году поступил в Якутский педагогический рабочий факультет, но война прервала учёбу.
Участник Великой Отечественной войны.
Предлагаем ознакомиться с материалом о боевом пути Николая Захаровича Копырина, который с боями дошел до самого Берлина.
Мой отец Копырин Николай Захарович – участник Великой Отечественной войны, был призван в армию осенью в 1942 году, служил в 9-ой роте 59-го железнодорожного военно-восстановительного батальона. Весной 1943 года попал на фронт, где восстанавливал мост на реке Дон. С этого моста начался боевой путь моего отца.
… Это была очень тяжелая работа. Под огнем врага мы должны были устанавливать опоры моста из тяжелых бревен. Удлиняли, соединяя друг к другу деревянными балками с помощью огромных металлических болтов. С одного конца бревна заострялись, и уже этим острием вбивались на дно реки при помощи копера (специальная строительная машина для вбивания свай). На мост уходило около 20-30 штук опор. Далее протягивали железные балки, которые соединяли болтами или сваривали друг к другу. И уже на эти балки ставились шпалы, рельсы, которые соединялись железными костылями. И все это проходило под минометные обстрелы, бомбы. Нас поддерживали с берега зенитчики, которые обстреливали бомбардировщики. Правда редко попадали, и все же, несмотря на обстрелы, мы продолжали работать. После каждого налета наши ряды редели, оставшиеся в живых продолжали строить, восстанавливать мосты.
Осенью наши войска были переброшены на Донбасс, ближе к Курской дуге. Враг специально перед отходом безжалостно разрушил все коммуникации, мосты, железнодорожные пути. Основательно восстанавливать не было времени, приходилось строить временные. Работали днем и ночью, так как по этим дорогам должны были проходить основные части нашей армии.
В восстановительных работали физически сильные, выносливые мужчины. В те годы в армии была жесткая дисциплина, за нарушение, которой можно было попасть в штрафной батальон. Были такие, но их было мало. Пьянство, дедовщина, такого не было. Все воевали ради победы над врагом, готовы были на любые подвиги, вот такой был патриотизм.
Зимой 1943 года советские войска в Южной Украине двинулись по направлению населенных пунктов Волноваха, Токмак, Молочная, Мелитополь, Партизанск. Когда фронт дошел до реки Днепр, наше отделение было вблизи города Геническ на берегу озера Сиваш, где восстанавливали под минометным огнем врага разрушенный мост.
В 1944 году, когда советские войска дошли до правого берега реки Днепр, мы работали на западной части от городов Херсон, Николаев и Одесса на конечной ж/д станции Раздельная. Здесь меня перевели в минно-подрывной взвод. В одну из ночей враг нанес бомбовую атаку на железнодорожную станцию, разрушив пути, поезда, погибло много людей. На следующий день наш взвод принялся за очищение от неразорванных снарядов. Осторожно вытаскивали увязшие в землю снаряды, которые ушли вглубь на 5-6 метров. Все снаряды складировали, увозили далеко для подрыва. К счастью, тогда никто не подорвался.
Летом 1944 года началось массовое освобождение от немецко-фашистских войск со всей территории нашей страны. Англия и Америка в начале июня открыли Второй фронт и вошли на территорию Франции. Было уже известно, что враг будет повержен. Настроение всего населения нашей страны поднялось. Летом нашу военную часть перебросили в Белоруссию в Х-й, потом во 11-й Белорусский фронты. Мы двинулись в сторону Барановичи и Бреста, восстанавливая мосты. Минеры тоже участвовали в строительстве. Я участвовал в строительстве моста реки Западный Буг. Отношение простого населения Украины, Белоруссии и Польши к советским солдатам было очень теплое. Интересовались, откуда я, рассказывал о своей родной республике, своем народе, о том, как скучаю по своим близким и родным.
Когда вступили на польскую территорию, войска двинулись по магистральному железнодорожному пути, начиная с белорусской земли разрушений путей становилось меньше. В основном, были разрушены ж/д мосты, где прошли большие бои. В Варшаве и Кюстрине.
Как-то с сослуживцем несколько ночей ночевали у одного железнодорожника. Тогда впервые попробовал клецки. Его дочь при нас приготовила, часть из очищенной картошки она натерла в сыром виде, половину отварила и сделала пюре. Затем смешала и налепила шарики размером с куриное яйцо, без муки. Сварила их, по вкусу напоминают вареники. Оказалось очень просто, главное сытно и вкусно, даже без хлеба. Отменная еда со сметаной и со сливочным маслом.
На польской территории мы служили на минно-подрывном взводе, все были молодые. Нашим командиром был старший лейтенант Волков, награжденный двумя орденами Красной Звезды, отличный парень. Его заместителем — старший сержант Компан из Ростова. Я был единственным якутом, из азиатов был еще Цыденов из Бурятии, несколько украинцев и еврей. Меня хотели направить на учебу в Ленинградское военное училище, но потом отменили это решение. И это даже к лучшему, не хотелось стать кадровым военным, хотя очень хотел увидеть Ленинград. Больше всего мечтал после войны вернуться на родину, домой.
Осенью наши войска дошли до Варшавы. Из-за восстания польских войск против фашистов город был разделен на две части по реке Висла. Одна часть, где расположились немецкие войска, называлась Варшавой, вторая часть, где располагались наши войска — Прагой. До нового года мы восстанавливали мосты города, все под минометным огнем врага. В ту зиму погибло несколько солдат. Ближе к новому году, после длительной артподготовки Белорусский фронт освободил Варшаву. Центральные кварталы одного из красивейших городов Европы были полностью разрушены. За освобождение Варшавы 29й бригаде, награжденной орденами Кутузова и Красной Звезды, дали имя “Варшавская”. Минно-подрывной взвод принялся за чистку железнодорожных путей города от противотанковых и пехотных мин “сюрприз”. Благодаря нашим работам поезда с техникой, боеприпасами, продуктами, горючим материалом продвинулись в сторону Берлина. За расчистку путей получил медаль «За освобождение Варшавы», а когда мы находились на территории Украины, получил медаль «За оборону Кавказа».
После Варшавы взвод отправился на запад по магистральному пути, зачищая ее от мин. Основным нашим инструментом была длинная железная палка-щуп, которым прощупывали каждый сантиметр земли. Миноискателей, видимо у нас не было, почему-то не помню.
Однажды между станциями Кутно и Коло мы обнаружили два вражеских состава, которые были начинены снарядами, бомбами и взрывчатками. Командир Волков собрал всех возле состава. Не успел я подойти, как мне передают четырехгранный предмет размером в 1 метр со словами: «Это новый снаряд, надо изучить его, неси с собой!». Только собрался закинуть на плечи этот снаряд, как мой напарник, сержант Ефреев, еврей по национальности (очень медлительный человек), предложил идти потихоньку вперед. Не успели пройти несколько шагов, как позади нас прогремели подряд два страшных взрыва. Когда очнулись, оказалось, что бежим во весь опор. Ни снаряда, которую взял с собой, ни пилотки не было. Дошли до какой-то будки, там встретили сослуживца Донцова, который сообщил, что впереди еще двое наших. Вместе дошли до маленькой станции (разъезда), не дождавшись наших, отправились обратно к месту, где остались товарищи. Но подойти близко было уже невозможно, составы продолжали взрываться и гореть. Двух тяжело раненных бойцов отправили в ближайший полевой госпиталь. С большим трудом удалось доставить молодого бойца Павлухина к медикам. Всю ночь составы горели и взрывались.
На следующий день собирали останки бойцов и хоронили. Из 17 человек, которые в этот день вышли на линию, в живых остались всего пятеро. Погибли абсолютно здоровые, молодые парни из Украины, Узбекистана, Урала, Сибири, бурят Цыденов тоже. Не стало и нашего командира Волкова. Если бы мы с сержантом Ефреевым задержались на несколько минут, то тоже бы погибли. Командир Волков совершил ошибку, собрав солдат возле состава, начиненного боеприпасами, снарядами, взрывчаткой, минами. И видимо была еще заложена мина «сюрприз».
Взвод пополнили новыми бойцами, и мы двинулись в сторону Познани. Мой друг из Тулы Ефреев не мог выговаривать букву «р» и с юмором говорил о том, что он плохой еврей. Если бы был хорошим, давным-давно нашел бы теплое местечко.
Весной вступили на германскую территорию. Началось изгнание врага до реки Одер. С севера наступал 2-й Белорусский фронт под командованием Рокоссовского, с юга войска Конева. Германские земли, ее дома, дороги были абсолютной противоположностью нашим и польским землям. Везде были зеленые насаждения, прямые асфальтовые дороги, аккуратно и безупречно выстроенные дома. Вот тогда убедился в немецкой аккуратности и точности. Снаружи все дома как будто одноэтажные, полностью сплошь покрыты зеленым плюшем, но над приподнятыми крышами имелись окна. В каждом доме имелся подвал с несколькими комнатами, куда вели крепко сложенные лестницы. Полы, стены и потолки подвалов были покрыты цементом, нигде не было сырости и влаги, освещены электричеством, на полках полно еды. К чердачным комнатам вели крепкие лестницы, и там тоже несколько комнат. Только с улицы дома выглядели, как одноэтажные, а на самом же деле были, считая подвальные помещения, трехэтажными. Все печи-голландки покрыты изразцами, очень аккуратно сложены. Отапливали комнаты брикетированным, как кирпич углем. Брикеты такие гладкие, чистые, без единой пылинки, напоминали мыло. Во дворах аккуратно сложенные дровники с наколотыми дровами. Во дворах ни мусора, ни грязи. Чистота. Аккуратные огороды с богатым урожаем, все разделено на отдельные сектора. Такой порядок всюду. В одном из маленьких городков увидел водопровод и канализацию. Из крана течет и холодная, и горячая вода. Впервые увидел многообразие радиоприемников, аккордеонов, мотороллеров, мотоциклов. Был шокирован, как живя в таких прекрасных условиях, немецкому уму пришел агрессивный настрой грабить и уничтожать другие народы.
Помню один случай. Мы шли по широкой магистральной дороге, как вдруг над нами возник мост, который был установлен над большой рекой с сильным течением. Решили подняться к нему, подивились опять же, насколько качественно и добротно построен, на века. Как вдруг увидели совсем юную девушку, она была настолько чиста и невинна, как ангел. Мои однополчане вдруг захотели позабавиться. Я тут вмешался, запретил думать об этом, так как мы этим поступком могли испортить репутацию советского солдата.
Когда советские войска дошли до Германии, нас встречали пустые дома в деревнях и городах, где не было боев. Наш полк остановился недалеко от реки Одер в маленьком городке Дризен. Только изредка можно было встретить стариков, да и оставшихся без хозяев живность. Это и понятно, мирное население попряталось, убежало от советских войск. Так как в первое время, когда наши войска зашли на вражескую территорию, началось массовое истребление немцев. Наши войска расстреляли мирных жителей, загнав их по колено в воду.
До нашего прихода на территорию Германии власти провели пропаганду среди населения о том, что с востока идут дикие азиатские орды, которые уничтожают все живое на своем пути. Был принят указ о сопротивлении до последнего оставшегося в живых. Зная это, советское командование приняло решение не уничтожать население, которое не сопротивлялось, не уничтожать живность и продукты, сохранять честь и совесть советского солдата. А тех, кто ослушался представить к расстрелу. С тех пор было приостановлено мародерство и уничтожение врага. Население перестало боятся советских войск, приходило на нашу полевую кухню. Как-то мне выдали сухой паек на несколько дней, и немного сырого мяса. Это мясо я отдал одной женщине, до сих пор помню её благодарные глаза.
Не секрет, что во время войны можно было прибарахлиться разными трофеями. И если интендантская, медицинская служба и штаб могли позволить это, то простые солдаты вряд ли могли таскаться с барахлом. Солдатам разрешили по 5 кг, а командирам от 10 до 15 кг вещей, чтобы отправить родным по почте. Так я отправил родителям пару туфель, юбку и свитер. Мать, получив эту посылку, продала туфли и юбку, а свитер оставила себе. А мои сослуживцы носили в это время по 5-6 часов на руках.
Мне же нравилось рассматривать красивые картины, книги и фотоальбомы о мирной жизни немцев довоенных лет. Как-то нашел изданный для немецких солдат немецко-русский словарь, который долго носил с собой. Это помогло немного общаться с немецким населением.
Во время перехода реки Одер, произошло большое побоище возле города Кюстрин, который был полностью уничтожен. Остались одни трубы печей, я удивлялся их крепости. Ближе к Берлину на Зееловских высотах прошли большие бои. На холмах немцы построили укрепительные сооружения для отпора нашим войскам, на подступах к холмам было уничтожено много наших танков. Белорусские и Украинские фронты организовали мощный штурм с воздуха и с земли, враг вынужден был отступить.
2 мая в Берлине над Рейхстагом водрузили Красное знамя Победы. В городе остались только одноэтажные дома в пригородных районах. По улицам ходили рабочие, женщины, дети и старики, которые встречали нас словами: «Гитлер капут», «рус хорош». Среди них не увидел тех бравых фашистов, которые хотели поработить весь мир, возомнившие себя высшей расой людей. Кругом одни пожарища. Вечером и ночью были слышны отдельные выстрелы в сторону советских войск. Организованные сопротивления постепенно прекратились.
Однажды непонятно откуда появилась целая рота фашистских солдат, которая прошлась мимо нашего взвода, яростно обстреливая из противотанковых паулюс- патронов. Рядом с нашей частью находились минометно-пехотные войска, которые обстреляли фашистов из пушек. Часть из них погибла, оставшиеся скрылись между домами. В этом коротком бою погибли украинец Токарев и боец Ермаков из Саратова. В конце войны особенно тяжело было видеть гибель боевых друзей. Фашистские изверги до конца боролись с советскими солдатами.
Возвращаясь с патрулирования, с бойцами проходили мимо главной площади Берлина, Александр платц, улицы Берлинер штрассе и Бранденбургские ворота. Объединенные войска готовились отмечать Победу, строили трибуну. Там были американские солдаты в толстых ботинках и касках.
Рядом с Рейхстагом было полно военных, которые писали свои имена на стенах, фотографировались. Нам же было не до этого, настолько были измотаны последними событиями, да и фотоаппарата не имелось. Что примечательно, недалеко с места событий увидели знаменитую «Колонну победы», наверху была скульптура женщины с венком, а в круговую древнегерманские воины, расписанные цветной несмываемой краской.
Ночью 9 мая взвод разбудили автоматной и пулеметной очередью. Зашел дневальный и прокричал: «Вставайте! Война закончилась, победа! Везде начали салютовать!». Наскоро одевшись, выскочили на улицу и начали стрелять в небо в честь долгожданной Победы. Все радовались, пели, танцевали. Армейская кухня приготовила праздничную еду и выпивку. Поднимали тост за свершившуюся Победу. Сколько лет война глумилась над людьми, разрушила страну, принесла горе родным и близким, гибель многих друзей и боевых товарищей. У тех, кто остался в живых, текли слезы от этих воспоминаний.
После окончания войны работал по разборке германских железных дорог, заводов, станков и прочее для отправки в Россию, оставлялись только магистральные линии дорог. Воинская часть работала недалеко от Берлина в городе Эверсвальде. Впоследствии всех наградили медалями «За взятие Берлина» и «За победу над фашисткой Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945гг.».
В годы войны очень мало получал писем от родных людей. Отец и мать были неграмотными людьми, писем не писали, а родственники, с которыми переписывался, умерли от голода и болезней, в основном от туберкулеза. Вот так война унесла очень много мирного населения республики.
Летом нашу часть на поезде отправили в Россию. Когда вступили на территорию Польши, на каждой станции было большое скопление техники из побежденной Германии, которые ждали очереди для отправки в Россию. Было очень приятно, что на каждой станции население встречало и провожало советских солдат с большой благодарностью, с радостью помахивая руками.
В Москве наш батальон разместили на Сокольниках в клубе имени Русакова. Там увидел, как командир по политчасти нашего батальона прихватил из Германии целую машину трофейных вещей. И такие на все жадные прибрать к рукам, были люди и тогда. Нам дали задание строить трамвайную дорогу на Цветном бульваре, потом работали на пропитке шпал в Таганке. В выходные посещал достопримечательности Москвы, посетил Музей Ленина, Мавзолей. Ну, а мои сотоварищи, в основном, любили ходить по рабочим общагам, где жили девушки.
Осенью на праздновании Великого Октября, в Москве негде было протолкнуться, участников парада мы видели через окна казармы из клуба.
В декабре наш батальон на поезде отправили в Баку, где началось строительство дороги для электрички, которая связывала на полуострове Апшерон все поселки нефтяников. Здесь встретил своих земляков из другой части тоже из железновосстановительных войск. Это были Торговкин Гриша из Олекмы и Павлов из Сунтара. С ними досыта поговорил на родном якутском языке.
Когда строили ж/д дорогу на Апшероне, низменности заполняли землей, а возвышенности выкапывали, т.е. делали насыпи или выемки. Земля была очень каменистой, что затрудняла работу. Никакой техники, работали вручную. Из инструментов — лопата, кайло, лом, тачки и носилки. Если сказать по-простому, работа была каторжной. Все хотели возвратиться домой. В первую очередь демобилизация коснулась возрастных фронтовиков. Медики и учителя попали во вторую волну демобилизации.
Вот тогда стал подумывать о получении демобилизации, отправил письмо заведующему районного отдела по образованию с просьбой отправить в часть справку о том, что закончил учительские курсы. Чем здесь работать лопатой, мог бы заниматься образованием молодежи и помогать старым родителям, было бы больше помощи нашему государству.
Мечтал стать учителем, до войны начал было учиться в Рабфаке, но из-за войны пришлось прервать учебу, и пойти на курсы плотников, которую успешно закончил. Поэтому в армии был распределен в военно-восстановительные железнодорожные войска.
Скоро получил письмо от заведующего РОНО Васильева Дмитрия Ивановича со справкой о том, что был по специальности учителем начальных классов. Но так как у меня не было диплома, военкомат города Баку проигнорировал данную справку. Тогда решил написать письмо Председателю Президиума Верховного Совета СССР, где писал о том, что диплом был утерян в годы войны. Я уж совсем отчаялся, как однажды пригласили в военкомат Азербайджана и сообщили, что по 2-му Указу Правительства демобилизован. Это было в конце февраля 1947 года. Мои сослуживцы были очень удивлены, узнав, что до войны работал учителем, так как об этом никогда не рассказывал.
Было жаль, что из-за войны не смог получить образование, ушли годы. Хотел даже поступить на учебу в Москве или Ленинграде. Но на родине ждали пожилые родители, думал все время о них, как они будут жить без меня. Я у них был единственным сыном. Старшие братья и сестры умерли в младенчестве, кроме старшей сестры Анны. Она в 18 лет вышла замуж за человека, семья которого болела туберкулезом. Заразившись от них, умерла в молодом возрасте. Мать даже ходила к военкому с ходатайством об отсрочке, так как я был единственным, поэтому меня не забрали в первый год войны. Некому было позаботиться о них, ясно было, что они с нетерпением ждали моего возвращения из армии. Стал готовиться к отъезду, купил на базаре валенки, ватные штаны, теплую шапку. На родине меня ждали холода. Решил добираться на родину через Среднюю Азию.
***
Я написала о жизни отца в годы войны, переведя главу из книги «Олоҕум оҥкуллара» («Наброски из моей жизни»), которую он написал в 2007 году, за четыре года до ухода из жизни.
Мой отец старался не приукрашивать прошлое, но во время Великой Отечественной войны у Советской Армии была строгая дисциплина и морально-физическая подготовка и совсем не было издевательств друг над другом между бойцами, тем более по национальному признаку. Самое главное главенствовала преданность Отечеству. Благодаря этому и победили врага. «В семье не без урода», конечно, были и асоциальные элементы, но их было в ничтожно малом количестве.
Однажды наш дедушка Захар Гаврильевич, отец отца посетил якутского ясновидящего, чтобы спросить о судьбе сына. «Твоего сына не берет ни вода, ни огонь, но он находится слишком далеко, и не скоро вернется, — сказал шаман. Дедушка поверил ему и успокоился на том.
***
Колодезникова Евдокия Николаевна, главный хранитель Якутского государственного объединенного музея истории и культуры народов Севера им. Ем. Ярославского.